Гомвуль расплылся в улыбке. Если не знать повадки гибридных волков, может показаться, что полузверь-получеловек злится. Но Зубов отлично изучил своего напарника. Они дружили. После службы могли засидеться до утра в баре, опустошая бутыль за бутылём. У Стаса не было семьи, у Гомвуля тоже. У них сложилась отличная команда.
— Что с женщиной? Ты говорил с ней? — убирая пакетики с шерстью во внутренний карман, спросил волк.
— Разбита вдребезги. У неё приступ голода. Человек насытился и сейчас чувствует себя животным после обеда гнилым мясом сородича. Невероятно сложно телу и душе после припадка. Помнишь, что было со мной, когда я убил двух медведей?
Три месяца назад напарники провели ночь в разгульном кабаке, под ненавязчивым и мало что означающем названием — «Молоко». Форма полицейских позволяла не оборачиваться, высматривая, кто крадётся за спиной. Всё было спокойно: друзья выпивали вдоволь, не отказывая себе в маленьких радостях. Но идиллию отдыха прервали два буйных медведя. Только зайдя в кабак, они устроили драку с группой отчаянных кабанов, раскрошив когтями рыло десятку новобранцев. Чтобы угомонить зарвавшихся солдат «пивного» полка, пришлось решительно вмешаться.
Был бы Стас трезв — то, несомненно, всё решилось бы иначе, возможно, выстрелом в потолок, в крайнем случае — в лапу. Но выпив больше литра крепких напитков, тяжело держать себя в руках. Капитан не применял оружие, он впал в «ярость», превратившись в подобие человека. С медведями Зубов расправился играючи, свернув одному шею, второму вырвал голыми руками горячую печень.
Ночные приключения не остались тайной. Полицейское начальство узнало о мясорубке (ещё бы… погибло два элитных бойца); но капитан Зубов отделался только выговором и отеческой беседой с генералом Жуковым. А хозяин кабака, господин Абрамяу: невероятно несговорчивый, хитрый и практичный до восхищения кот — оказался в выигрыше. Смерть двух медведей доставила ему нескрываемую радость. Солдаты «пивного» полка приносили одни убытки. Вели они себя безобразно: вечно напивались, устраивали потасовки, задирали клиентов, расчитывались в кредит, а вернётся с фронта солдат или нет — даже Сибирскому князю неведомо. С тех пор напарники не платили в «Молоко» ни монеты, навсегда отбив желание медвежьему племени, посещать именно это увеселительное заведение.
— Коту не пожелаешь такого, — вспоминал припадок Зубова, Гомвуль — Помню, как ты страдал. Два дня сам не свой бродил.
— Я что?.. я сильный… я мужчина… Марии Пяточенко сложнее, — призадумался Зубов. — Жаль её. Но меня тревожит другое. Ты заметил, что припадки у людей становятся всё чаще? В чём причина необоснованной «ярости»?.. вот что главное.
Капитан был прав. Например, на прошлой неделе произошёл конфликт в медицинском училище, где воспитывались фельдшеры для фронта. Седовласый ректор, добрейший человек — забил насмерть молотком четырёх гибридных енотов. Убивал изощрённо, с наслаждением. А сегодня обычная свиношкола, где случаются споры, где поросята всегда дерзят воспитателям. Учителя, в свою очередь, должны быть подготовлены к сложной работе с подростками, — и ни в коем случае не выпускать зверя, живущего внутри.
Глава 3
Князь Сибири принимал ежедневные отчёты в просторном кабинете без окон — обставленном скромно, по-рабочему. На столе ждали ознакомления и вердикта: свежие разведданные с фронтов, криминальные сводки происшествий из Якутска и фактический результат добычи сыворотки. Витольд первый — князь Страны Сибирь изучал документы подробно, кропотливо и вдумчиво.
Витольду всего тридцать два года. Князь высок, поджар, а взгляд его быстр и разумен. После смерти отца, умершего в преклонном возрасте два года назад, он правил Сибирью, раскинувшейся от реки Енисей, что на западе, до самого Тихого океана — там, где восходит солнце. Территории под его властью были огромны, но парадокс состоял в том, что две трети этих земель соседние державы считали исконно своими. Князь Урала и правители рангом ниже, вроде Тувинского наяна Анзата — утверждали, что озеро Байкал и западная часть Охотского моря принадлежат их власти. Страна Китай, несмотря на бесконечные поражения в войне с сибиряками, чертила свои границы так, что даже Якутск считался бунтующей колонией. А Страна Москва претендовала на все территории сразу, начихав на мнение уральцев и не спрашивая разрешения сибиряков, отмечая на картах все княжества, как свои родненькие.
— Государь, палата бояр опасается, что через шесть месяцев Страна Урал прекратит своё существование, — сообщил главный советник, Парамон Лизнёв. — В подавляющем большинстве населённых пунктов уже установлена власть Москвы. На Челябинск надежды совсем не осталось. Город скоро падёт. Вероятно, без боя.
Сибирский правитель изучал лист за листом. Привычная работа. Каждой утро начинается со сводок. Ознакомившись с военно-медицинской страницей, Витольд поднял глаза на советника. Парамон был среднего роста. Одевался он в дорогих магазинах, но сосем безвкусно. И лицо у него было непримечательное. Примечательным виделся только животик и густо растущие волосы на пальцах.
— Почему так много сыворотки, если потери бойцов не превышают норму? — спросил князь.
— Счастливый случай, мой государь. На линии соприкосновения войск в районе Бузулука произошло братание, — с удовольствием отвечал Парамон. — Московские свиньи вместе с оружием в количестве трёхсот семи секачей перешли заградительные укрепления. Кабаны не шли напролом, не сдавались в плен — они решили, что пришло время мира, что так можно закончить войну… Генерал Якутских гренадёрских вепрей, товарищ Салажир — поступил разумно и разместил перебежчиков в тёплых казармах, устроив доброхотам праздничный ужин. Московские кабаны крепко выпив, завалились спать, а ночью медвежий взвод расправился с перебежчиками — отсюда и внеплановые лекарства, мой государь.
Князь барабанил пальцами по толстой папке, подбирая слова. Отстранившись от стола с бумагами, он всё обдумал и дал приказ:
— Распорядитесь увеличить рацион лекарственных препаратов преподавательскому составу свиношкол в Якутске — это первое. И второе. Свяжитесь с Московской военной разведкой и переправьте ровно половину сыворотки через линию фронта. Это будет знак нашей доброй воли. Всё Парамон… исполняйте — и зовите ко мне господина Мокрицина.
Аудиенция закончена. Парамон Лизнёв, учтиво склонив голову, расшаркиваясь, пятился на выход к круглой арке с тяжёлыми дверьми.
— Вы великий правитель… это невероятно мудрое решение… — слащаво щебетал он, двигаясь спиной вперёд к выходу из апартаментов князя.
Закрыв двери, Парамон увидел двух охранников, громадных кабанов в синих жилетках, штанах цвета хаки и солнцезащитных очках. За ними стоял советник Федот Мокрицин с целой кипой бумаг.
— Как у шефа настроение? — кивнул в сторону огромных дверей следующий докладчик, который был не выше первого докладчика, но лицом миловиден.
— Хозяин велик и прекрасен… — ещё не выйдя из образа, бормотал, как заклинание Парамон, но быстро встрепенувшись, вспомнил, что именно он правая рука государя: — Князь полон сил и готов выслушать тебя Федот.
Мокрицин сдул невидимые пылинки с документов и перекрестился. Затем в сопровождении кабана проследовал в кабинет.
— Оставьте нас, — шевельнул лишь пальцем Витольд первый.
Дворцовый страж похрюкивая, вразвалочку покинул зал, не забыв закрыть двери.
— Великий князь, — не поднимал глаз Мокрицин, — напоминаю вам, что сегодня день пробуждения. Если император проснётся в здравом теле, то непременно пожелает встретиться с Вами. Необходимо решить некоторые церемониальные вопросы. Я подготовил протокол встречи и план торжества на вечер.
Федот замер, ожидая распоряжения.
— Пустое это всё. Не стоит растрачивать государево время по мелочам, — отмахнулся Витольд. — Помпезность лишь всё испортит. В сопровождении охраны я сам заскочу в лабораторию, после того как Роберт Варакин пожелает поговорить с нами. А вы, Федот, обеспечьте проснувшемуся герою из прошлого — обед и развлеките его. Налейте ему водочки, угостите огурчиком. В общем, делайте всё, что он пожелает.
